«Мы не знаем ни в чем суть дела, ни в чем подозревают Ивана, ни какие в деле есть доказательства. Но мы точно знаем Ивана как одного из лучших журналистов России, честного репортера и настоящего товарища. Он — патриот своей страны. Представить Ивана, сына офицера, государственным изменником — просто невозможно».
«Обвинение в отношении Ивана, которое связано с работой над информацией, содержащей государственную тайну, следует рассматривать как сигнал и обществу, и всем СМИ: о носителях тайн, государственных или коммерческих, среди которых высокопоставленные чиновники, сотрудники госкорпораций и бизнесмены, лучше не писать. Таких тайн вокруг становится все больше. Критерии отнесения информации к секретной размыты. Все, что угодно, может вдруг оказаться тайной».
«До тех пор, пока общественности не будут представлены убедительные доказательства вины Ивана Сафронова — для открытой и беспристрастной оценки, — мы будем исходить не просто из презумпции его невиновности, а из того, что это дело с высокой вероятностью сфальсифицировано. Цель этого дела (наряду с целым рядом других) — давление на независимых журналистов, которых в России становится все меньше.
Мы верим в честность Ивана Сафронова и считаем, что у нас есть право требовать открытости этого процесса. Журналистика — не преступление».
«Учитывая резонанс и возможную связь задержания Сафронова с выполнением его профессиональных обязанностей журналиста, мы уверены, что это дело должно быть предано максимальной огласке и публичности, а Ивану — предоставлены все возможности для защиты.
Многие журналисты The Bell знакомы с Иваном лично, некоторые работали с ним вместе. У нас никогда не возникало вопросов к его профессионализму и репутации».
«Журналистский период биографии Ивана Сафронова-младшего иначе как блестящим не назовешь. Таких корреспондентов называют первополосниками: не сосчитать сколько раз публикации Ивана становились главными темами номера и цитировались российскими и зарубежными СМИ. Мы знаем Ивана лично, некоторым из нас довелось работать с ним бок о бок в »Коммерсанте». Те, кто знаком с Иваном, знают также о его принципиальности и патриотизме. Поэтому подозрения в государственной измене вызывают только шок».
«Задержание Ивана спустя всего несколько месяцев после его увольнения из газеты »Ведомости» не может не вызывать вопросов со стороны журналистского сообщества. Тем более что коллеги характеризуют Ивана исключительно как человека с безупречной репутацией и настоящего патриота России».
«Несмотря на то что дела, связанные с гостайной, у нас традиционно закрыты от журналистов и общественных наблюдателей, редакция проекта »Сноб» настаивает, чтобы процесс по делу Ивана Сафронова был максимально открытым: только так мы можем быть уверены, что перед нами адекватная работа правоохранителей, а не сведение счетов с независимым журналистом, как это было с нашим коллегой Иваном Голуновым. И только так общество сможет понять, в чем заключается ответственность граждан, обвиняемых в госизмене, перед государством».
«У нас есть все основания не доверять словам ФСБ о задержанном сегодня журналисте Иване Сафронове, особенно в ситуации, когда любая информация скрывается, адвокатам и свидетелям затыкают рот подписками о неразглашении, а суды проходят в закрытом режиме. Мы не видим никаких доказательств вины Ивана и слишком хорошо знаем, что под предлогом секретности может маскироваться их полное отсутствие».
«Мы думаем, что Иван Сафронов и понятие »измена Родине» несовместимы. В Роскосмосе заявили, что доступа к секретной информации Иван не имел. До работы в госкорпорации Иван также не имел специальных допусков и получал информацию для статей исключительно из своих источников. Таким образом очевидно, что Ивана никак нельзя назвать »госизменником».
По нашему мнению, обвинение в госизмене никак не вяжется со всей предыдущей работой Ивана и может быть местью спецслужб за его журналистскую деятельность».
«Мы считаем, что расследование уголовного дела Ивана Сафронова должно проходить под общественным контролем, гласно и открыто. Статья о государственной измене не должна быть основанием для сокрытия хода следствия от общественности. А формальная тяжесть этой статьи не может быть предлогом для ареста журналиста, который не совершал насильственных преступлений, не опасен для общества и не собирается скрываться».
«В том, что это не цепочка совпадений, а именно »гребаная цепь», убеждают действия »информационного спецназа» — мы не можем назвать ни коллегами, ни журналистами сотрудников телекомпаний, которые фактически участвуют в оперативных мероприятиях и дежурят у дома Сафронова, пока там идет обыск. Их цель — не информирование общества, а гражданская казнь человека до предъявления ему обвинения, не говоря уж о суде.
Мы понимаем, что нашей профессии брошен вызов, и будем защищать себя и коллег».